В. Руделев. Друг мой – язык

Тамбовская жизнь. – 1990. – 29 декабря (№ 299). – с. 1.

Раздумья о наболевшем

ДРУГ МОЙ – ЯЗЫК

Когда мои соотечественники упорно и подчас не очень успешно бьются над решением некоторых политических и экономических задач, я с грустью говорю себе, что они запутались в лингвистических проблемах.

Не спешите смеяться! Не торопитесь спорить. Спор не рождает истины, он только разбивает людей на непримиримые группы. Лучше послушать и сопоставить со своим мнением, найдя общее, сходное, только выраженное другими словами. И не надо бояться необычного, что вы еще не слышали. Завтра это может стать обычным.

Итак, язык. В 1917 году в революционном порыве был разрушен русский этикет. Люди перестали обращаться друг к другу по-человечески – «господина, «госпожа», «сударь», «милостивые государи». Их должно было заменить энергичное слово — «товарищ». Но оно оказалось не вполне удобным. У него не было женского варианта. Выражения «товарищ Петухова», «у товарища Чистович» звучали очень не по-русски, необычно, трудно. Сразу стали возникать ошибки вроде таких: «слово предоставляется товарищ Зайцевой». Положение осложняется тем, что «товарищем» смешно называть детей – большая группа народа выпадает, таким образом, из полноправного общения, довольствуясь обращениями вроде «ребята», «дети».

Были и иные неожиданные трудности в обращении со словом «товарищ». Мы навечно разделили население на «товарищей» и «граждан». Карательные органы довели это разделение до жесточайшего абсурда. Даже находящийся под следствием человек (подозреваемый) не имел права называть следователя или иного работника, производящего дознание, словом «товарищ», но только – «гражданин следователь», «гражданин начальник». Его же самого можно было вообще никак не называть. Судя по массовым реабилитациям, обвинения довольно часто были жестокими и лживыми. Можно представить, сколько советских людей было уничтожено, помимо всего прочего, – лингвистически!

Мы объявили свое общество самым демократическим в мире, и мы имели па это все основания. Мир смотрел на нас с уважением и завистью, равняясь на нас и благодаря нам – левея. Я никогда не устану говорить об этом, но я никогда не перестану ненавидеть тех людей, по воле которых была превращена в прах революционная идея, которые ограбили нас духовно, уничтожили душу, стать и достоинство советского человека. Эти жестокие люди сочли возможным большую часть населения лишить обращения «товарищ», будто в «домзаках» и лагерях были поселены и работали нелюди.

Преступность – особая статья разговора. Я преступника не собираюсь оправдывать. Но не хочу и уподобляться ему в преступности и садизме, не хочу ненавидеть человека в ком бы то ни было. Получив за свой проступок наказание, советский человек вправе требовать, чтобы оно не усугублялось нечеловеческим обращением с ним, покушением на его здоровье, жизнь и честь. Я за то, чтобы любого человека нашей страны называли словом «товарищ», если уж оно принято в нашем обиходе.

Но в том-то и дело, что мы не можем в полной мере быть в этом уверенными. У нас в обиходе совсем не одно слово «товарищ», у нас их по крайней мере – два. Два созвучных, но неоднозначных слова! Прежде всего, скажу о слове «товарищ», которое, употребляясь не по правилам русского языка, превратилось во что-то похожее на «Их сиятельство» или «Ваше величество». Сравните: «Товарищу Леониду Ильичу Брежневу!» Наш нынешний генсек и Президент страны быстро уловил глупость подобных «сияющих» сочетаний. «Товарищу Михаилу Сергеевичу Горбачеву», – слава богу, никто теперь уже не говорит. Только глупая провинциальная безвкусица могла породить упомянутую ахинею. С нею, кажется, покончено. Но вполне ли покончено?

Может быть, в более однородной среде, без высокого начальства, уместно обращение «товарищ»? Нет, и здесь оно не вполне корректно. Русские люди привыкли звать друг друга по имени-отчеству, и если меня кто-нибудь окликнет из знакомых «Товарищ Руделев!», я вздрогну и подумаю: «За что? Почему не по имени-отчеству? В чем же я виноват?» Получается, что слово «товарищ» – нечто среднее между именем-отчеством и бьющим наотмашь обращением «гражданин». Именно поэтому незнакомые люди избегают друг друга называть и «гражданином», и «товарищем» (имен-отчеств они ведь не знают), а обращаются друг к другу с помощью слов «девушка», «женщина» («Женщина, куда вы прете!»), «бабушка», «тетя», «парень» или даже «Эй, ты» (недавно подобным обращением возмущался писатель Г. Троепольский).

Чем больше «народной» инициативы в этикете, тем больше отвратительной мерзости в обращении к человеку. Мы даже не понимаем (не понимают это и лингвистические журналы вроде «Русской речи»), что, обращаясь примерно так «Скажите, пожалуйста, как пройти на почту…», мы оскорбляем человека, потому что не называем его, не находим для него приятного обращения. А вот в Чехо-Словакии этикет настолько подробен, что особые обращения требуются для официанта в ресторане и дежурного на вокзале. Разрушьте эту прекрасную систему обращений, и вы увидите, каким нищим станет народ. Кстати говоря, диктатор Чаушеску сделал нечто похожее в Румынии в 1979 году. Нужно было видеть, в какое уныние впали люди, еще вчера бывшие «господами», а сегодня все сплошь – «товарищи». И теперь уже совершенно ясно, к чему это привело.

Вы скажете, что не это. Может быть, не только это, но это – в первую очередь. Здесь самое время предложить выход из положения. Как нам, собственно говоря, обустроить наш этикет? Неужели возвращаться к обращениям «господа» и «милостивые государи»? А почему бы и нет!

Мы строим гуманное общество, социализм с человеческим лицом, мы возвращаемся к человеку от безлично-классовой структуры, где личность ничего не значила. Пора почтительно, доброжелательно отнестись к Человеку, пора ему низко поклониться, и, наделяя его землей и прочей собственностью, пора возвратить и ту его собственность, которая именуется этикетом.

Язык нам будет благодарен за этот благородный акт. Он ведь наш друг, нага товарищ. Но это очень строгий товарищ, который ошибок не прощает.

В. РУДЕЛЕВ.
Профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедрой русского языка Тамбовского педагогического института.